Путешествие по реке Напо | Санта-Клотильда, Пантоха, Рокафуэрте

На следующее утро отправлялась лодка на границу с Эквадором. Ходит она дважды в неделю: по вторникам и пятницам. Стоит 200 солей (33$), цена включает в себя ночь в отеле в Санта Клотильде. До Пантохи добираться даже на скоростной лодке придется два дня, а грузовой транспорт через границу ходит раз в месяц.

Читай также: Мазан

Санта Клотильда

В Санта Клотильду мы приехали в шесть вечера. В городе в самом разгаре была предвыборная кампания. Парень в тельняшке что-то вещал со сцены. В поселках Амазонии нет телевизоров, радио и газет – будущие политики приезжают лично, сыпят обещаниями светлого будущего и раздают бесплатно газировку и шоколадки. Народ скандирует лозунги, танцует и пьет дармовую кока-колу – политическая идиллия. На другом конце деревни проходила вторая кампания — на ней присутствовало всего с десяток человек. Музыки не было, подарков не давали, лозунги выкрикивали вяло. Скука смертная. За кого проголосуют жители Санта-Клотильды?

Это было, вероятно, главное событие года в этой глухой деревне. Нас тоже угостили яблоком и стаканом газировки.

В три часа утра мы покинули поселок. Весь день лил дождь. Сверкали молнии, гром транслировали с небесных колонок оглушительнее, чем на концерте Металлики. На свет амазонского бюджета не хватило – шоу прогремело в абсолютной темноте. В истерике бились редкие молнии.

Капли дождя просочились сквозь трепыхающийся брезент. В дождевике и с фонариком на лбу я пыталась дочитать книгу Маркеса про похороны Великой Матери. Магический реализм добавил драматичности и безысходности разворачивающемуся вокруг нашего скромного корыта спектаклю.

Пантоха

Пантоха – последняя деревня на пути в Эквадор. Там был один единственный отель с трехметровыми потолками, дыркой в окне и пауком размером с мою голову в дальнем пыльном углу. В доме напротив нам насыпали тарелку пустого риса и пожарили яйцо за 3$.

Утром мы нашли домик миграсьон и проставили штампы в паспорт. Никаких пунктов досмотра, особо охраняемых зон — наоборот, пограничников нужно найти и дождаться. Пересечь границу можно только на частной лодке. У причала заломили цену в 90$ за лодку за полтора часа поездки. Мы демонстративно повесили гамак у реки и сказали, что не уедем из их деревни, если не сбавят цену. Через три часа к нам подошли двое. «Сто солей!» — сияя, заявил мужчина. Это в три раза дешевле первоначальной цены и мы были готовы пожать руки. «Девяносто!» — сообразил подбежавший минутой позже щупленький мужичок. Сделка состоялась. Разница в полтора доллара на четверых никак не сказалась на кошельке, но сбить цену до последнего было делом принципа.

Нуэва Рокафуэрте

Нуэва Рокафуэрте была значительно крупнее и оживленнее перуанского собрата. До 1942 года это была одна деревня, пока в этом месте не провели границу. Деревня начала выполнять пограничную службу.

Это родина президента Эквадора Ленина Морено. Он родился в семье учителя. Имя получил вчесть Владимира Ильича – советские имена в товремя были в моде. В 2007 вместе был избран вице-президентом, а в 2017 сменил Рафаэля Корреа на посту Президента.

У причала мы нашли современный хостел. Вот так едешь в глушь, пытаешься вырваться из цепких клешней цивилизации – а тебя там ждет 100 Мбит беспроводной интернет и мягкие перины отеля. Я тут же позвонила родителям: «Мама, угадай, где я!» нарушил тишину джунглей мой экзотический русский говор. Игра с мамой в угадайку длится уже десять лет. Иногда она пишет мне разочарованную смс-ку: «Доча, такого города на карте нет». А чаще я сама даже не знаю где я. «Мама, мы нашли шаманов в джунглях, вернусь через неделю» — мигает ватсапп последним сообщением.

В Рокафуэрте мы познакомились с доктором из Венесуэлы. Он управляет небольшим медицинским центром в парке Ясуни, на индейской территории, куда не пускают посторонних. Тех, кому взбредет идея забраться без разрешения лидера – убьют копьями, как в старых добрых рассказах конкистадоров.

Люди из этого comunidad indigena живут охотой на диких кабанов и обезьян. Последних убивают из 2-3 метровой трубки, полой внутри. В нее вставляют отравленные ядом кураре легкие стрелы и дуют в один конец трубки. Как далеко полетит стрела, зависит только от объема легких охотника и его дыхательных способностей. На территории парка есть реки, но рыбу ловят только два месяца в году. Для этого в воду бросают ядовитое дерево, сок которого убивает все – на поверхность воды всплывают мертвые рыбы, черепахи.

Ядовитые змеи, пауки, комары, которые разносят инфекцию – всего в тех неприветливых джунглях много. Доктору приходится сталкиваться с тропическими болячками каждый день. Самое трудное– установить контакт с сообществом. Они очень закрытые, с незнакомцами не разговаривают, поэтому лечить их сложно. Живет он на отшибе деревни, в одиночестве – разве что тукан прилетает к его окну каждое утро.

Как мы не уговаривали доктора взять нас с собой в джунгли, разрешение получить не удалось. Мы поехали дальше – в Коку, решив забраться в парк Ясуни с другого конца. Лодка отправлялась ночью пятницы. Мы нашли деревенский клуб, где специально для нас включили рок-н-ролл и плясали до самого отправления.