Поход из Местии в Ушгули в Сванетии

Поход из Местии в Ушгули — самый популярный маршрут в Сванетии. Тропа проходит через высокогорные общины, где живет гостеприимный народ сваны. В этой статье вы найдете мой отчет о походе. Мы просыпались в палатке с видом на Бензегийскую стену, купались в ледниковых реках, боялись медведей и даже познакомились с пограничниками.

Подготовка к походу из Местии в Ушгули

Мой маршрут (классический трек из Местии в Ушгули +ледники)

Еда и магазины на маршруте

🏬Магазинов в деревнях на пути практически нет. Около Жабеши, в селе Majvdieri есть лавка при отеле Tavaduri. Там можно купить роллтон, консервы, шоколад, печенье и пиво. Цены умеренные. Иногда они пекут хачапури и хлеб. Такой же набор продуктов (но гораздо дороже) есть в лавках в Ушгули, при отеле Панорама и у моста. Все! Возможно, в разгар туристического сезона кто-то из местных откроет лавку для туристов, но всерьез полагаться на пополнение продуктовых запасов на этом маршруте явно не стоит. Сами местные закупаются в Местии.

🥘Ресторанов по пути тоже немного. Могут сварить кофе в одном заведении в Жабеши и Адиши, там же нальют пива. Есть кафе около трассы Местия-Ушгули, около села Давбери. Там мы пили кофе.

🏠 Самый популярный вариант питания — купить полный пансион в гостинице. Вам подадут стандартный грузинский набор: огурцы, помидоры, хачапури или кубдари (пирог с мясом), хлеб, сыр, мацони, сладкая выпечка и, может быть, тарелка овощного супа. Утром яйца. Внимание кофеманам — сваны кофе по утрам не пьют, и могут подать на завтрак только чай.

🎣Удочка в Сванетии бесполезна. В ледниковых реках рыбы мало, и поймать ее сложно. Говорят, хорошая рыбалка в Ушгули — но к тому времени удочку мы потеряли =)

🎒Мы несли продукты из Местии в Ушгули. Набор стандартный: крупы, консервированная рыба, сухофрукты, орехи, чай/кофе. Лайфхак: сванский домашний сыр стоит 10 лари за килограмм, не портится в рюкзаке даже в жару, и скрасит надоевший рис и гречу. У него только один минус: он настолько вкусный, что мы прикончили его за четыре дня.

Питьевая вода в походе из Местии в Ушгули

Источники воды на тропе из Местии в Ушгули указаны на maps.me. Мы носили с собой фильтр, так как дорога идет через деревни, и в горах много скота. На двоих у нас было 6 литров воды на день, хватало от источника к источнику, учитывая сильную жажду в жару.

Крупные реки, берущие начало в ледниках, мутные — фильтр забился за один день, пришлось промывать.

Вода, которая вытекает из трубы, это подземный родник, вот из него можно пить без всяких фильтров.

Где спать в походе из Местии в Ушгули

Стандартный маршрут рассчитан на 4 дня: Местия-Жабеши-Адиши-Ипрали-Ушгули. Его можно пройти без палатки, и ночевать в гестхаусах. Вот тут описан такой вариант похода.

Цена за ночь начинается от 13$ за двоих без еды, и 30-40$ с завтраком и ужином. Есть платные кемпинги (просто трава во дворе дома), цену не спрашивали.

Мы удлинили поход ледниками, и шли неторопясь, ставя палатку в самых живописных местах. Медведей летом у деревень нет, зато есть надоедливые коровы и собаки. Практически везде можно было насобирать веток для костра, но мы носили с собой газовый баллон — на костре готовить слишком долго.

Когда идти в поход по Сванетии

🌿Сезон в Сванетии начинается в июне и заканчивается в октябре. Эти пограничные месяцы порадуют малолюдными тропами, прохладной температурой и большей вероятностью дождей. На высоких перевалах может лежать снег. Сезон для озер Тобаварчхили и других сложных маршрутов заканчивается в первой половине сентября, но по маршруту Местия-Ушгули можно ходить дольше.

🌧️Мы провели июль в Местии — дождь лил двадцать дней из тридцати, но в походе в начале августа сияло солнце.

🌞Пик туристов приходится на июль и август, самые жаркие месяцы. В это время снег на всех перевалах наверняка растает, в палатке спать не холодно, а дождей мало, поэтому реки не бурные.

Полезные ресурсы для подготовки к походу

• fatmap.com — отличная интерактивная 3D карта, с подписанными вершинами, детальной съемкой поверхности и отмеченными треккинговыми тропами.
• www.caucasus-trekking.com Самый подробный сайт о треккинге в Грузии. Карты маршрутов можно скачать в навигатор или maps.me
• www.wikiloc.com/ — тысячи треккинговых троп, но многие повторяются, так как сайт создается пользователями. Есть подробные описания маршрутов (в т.ч. из Местии в Ушгули), нетуристические места, необычные трейлы.

Мои статьи о путешествии по Сванетии

1. Путешествие по Сванетии — полезная информация
2. Лучшие маршруты для похода по Сванетии

Наш поход из Местии в Ушгули

Треккинг из Местии в Ушгули стал единственным многодневным походом лета 2020. По иронии, мы хотели спрятаться от пандемии в горах, а в результате загремели в 14-дневный карантин.

День 1. Как нас ночью нюхали

Местия — Жабеши, 16 км.

Мы вышли на маршрут из Местии в Ушгули после полудня. Наказанием за нерасторопность стало обжигающее бледное солнце, которое в горах ощущается как ушат ультрафиолета, вылитый на обнаженную кожу.

Первая часть пути совпадает с тропой на хребет Чхути. Это крутой, но, к счастью, котороткий подъем. Вскоре мы начали спускаться в долину шустрой речки Мулхуры, берега которой усеяны иголками сванских башен. Это община Мулахи, включающая в себя 12 деревень. Самая колоритная из них — деревня Лахири, известная старинной церковью и 18 аутентичными башнями.

Уже на закате мы дошли до Жабеши, и поставили палатку на берегу реки.

Про медведей

Медведями на Кавказе меня не пугал только ленивый. Медвежьи шкуры на стенах в домах сванов тоже выглядели убедительно. Да что там — нас даже приглашали на медвежью охоту в ноябре! Поэтому косолапых обитателей Сванетии мы со всей ответственностью и усердием боялись. Теперь я знаю, что значит “спать с открытыми глазами”.

Уже в первую ночь я проснулась от резкого толчка. Фонарь, подвешенный к потолку, ходил ходуном. Спросонья я подумала, что произошло землетрясение. Я повернулась лицом к Полу — тот молча смотрел на фонарь. Что-то жуткое было в его остекленевшем взгляде. Рядом с палаткой послышалось сопение, и вдруг что-то очень тяжелое задело натянутую снаружи веревку. Ночной гость отступил, но не перестал сопеть. Его большая башка явно вынюхала сыр, который мы по глупости оставили в палатке.

Жизнь меня к такому не готовила. До этого дня медведь был для меня некой абстрактной шуткой, забавной историей в личной биографии. Я представляла, как буду рассказывать внукам, как в молодости убегала от медведя в горах Сванетии. Но вот к самому марафону я подготовиться забыла. Как вести себя с медведем? Говорят, надо громко орать. Уже начинать? Пол напряженно молчал, ни один мускул не дрогнул на его лице. Я даже потыкала его пальцем — мало ли что. Он огрызнулся. Ладно, значит орать пока не надо.

Нас продолжали нюхать. Кажется, их двое — второе животное шуршит в районе кухни. Я там вылила рыбные консервы. Это гнетущее чувство — не видеть своего врага, и покорно ждать своей участи. Ад клаустрофоба.

Пол медленно, почти беззвучно открыл палатку. Ночь. Густая, черная как нефть. Он вытянулся в полный рост, и посветил в пустоту. “Чу” — слышу я его голос. Вроде к медведям обращаются уважительнее. “Get out of here!”. Ну это совсем дерзость. Я высунулась из палатки. На нас пялился упитанный рыжий… бык.

Не стоит недооценивать быка. Особенно сванского. Они беззастенчиво жуют палатки туристов, громят кострища и норовят наподдать рогами под зад, когда выходишь справить нужду. Прогнать хулиганов нельзя даже палкой — они обижаются, и приходят с подкреплением. Так и этот вредитель шатал палатку до самого утра, а суровая белая корова утащила пакет с мусором, и благополучно его сожрала вместе с консервной банкой внутри.

День 2. Встреча с пограничниками

Жабеши — Твиберский ледник, 4 км

Первым ледником на нашем пути стал Твибери. Он не принадлежит классическому маршруту из Местии в Ушгули, но я решила добавить его в планы. Он расположен на Главном Кавказском хребте между пиками Кулактау и Бодорку. В интернете информации о нем много, но оказалось, что вся она безнадежно устарела. Два года назад снесло оползнем прежнюю тропу, Теперь путь по ней занимает 12+ часов. Местные жители настойчиво отправили нас на новую тропу на левом берегу реки. “Там есть советский лагерь альпинистов, Южный приют, можете там и заночевать” — прокричал вслед дедушка.

Через Твиберский ледник действительно проходил 88-й пешеходный Всесоюзный туристский маршрут. Вот тут есть раритетные фотки. Теперь через перевал ходить запрещено, это будет расцениваться как незаконное пересечение границы Грузии и России. Однако на сам ледник, как говорят, посмотреть можно. К нему даже стоят туристические указатели.

На левом берегу тропа разделилась. Одна убегала в долину к Цаннерскому леднику (это ложная тропа, правильная находится на другом берегу реки), другая круто уходила наверх. Через два часа дорогу преградили трехметровые ворота с колючей проволокой. Их можно было легко обойти по камням, поэтому я не придала им значения. Подумаешь, кто-то притащил ворота на ледник.

Спустя полчаса мы подошли к деревянному домику на краю скалы, с которого открывался впечатляющий вид на ледник и… жуткие грозовые тучи. Едва я прикоснулась к ручке двери, как на мир обрушился апокалиптический ливень. Дверь была открыта. Внутри мы обнаружили набор посуды, печку, чистую одежду, подвешенную над ней и новые, упругие матрасы явно не советских времен.  

Гроза не стихала, а обитатели дома так и не появились. Мы решили растопить печку, и приготовить обед. Пол натаскал дров из леса в просветах между грозовыми припадками. Я нарубила их тяжеленным топором в половину моего роста. После такого воркаута чай с печеньками особенно сладко ложился на вкусовые рецепторы.

Мы быстро обжились в доме. Поставили палатку на матрасах (так гигиеничнее), Пол нарвал мне полевых цветов, которые я поставила в пустую баночку из-под кофе. Дождь яростно грохотал по жестяной крыше. После заката никто не вернулся. Мы почувствовали себя полноправными хозяевами, и даже подумывали остаться на пару дней. С этой мыслью я стала засыпать на плече у Пола, как вдруг… Щели деревянного домика пронзил свет фонаря.

“We are border police” — послышалось с той стороны двери. Я отложила в сторону топор. Пришлось срочно закинуть в рюкзак вещи, и перенести палатку на мокрую траву. Пограничники не стали нас ругать, и, кажется, даже не удивились нашему внезапному визиту. На ледник идти не разрешили — сказали, нужно получить разрешение в полиции.

День 3. В гостях у Гиви Кахиани

Село Жабеши, 4 км

За ночь палатка промокла. Очевидно, что вторую ночь с грозой она бы не вынесла. Мы выползли под дождь, завернули вещи в мусорные мешки и вернулись в Жабеши. Оставшийся в домике пограничник даже не поздоровался с нами, что для гостеприимной Грузии довольно странно. Он только с суровым видом смотрел по сторонам в бинокль, как бы отрабатывая за свою вчерашнюю оплошность.

Дождь не стихал. За утренним кофе в заброшенной деревенской мельнице мы приняли решение снять на ночь комнату, и перенести поход в Адиши на следующий день. Благо, времени у нас было сколько душе угодно.

Найти отель во время пандемии оказалось сложной задачей. Мы получили пару отказов прежде чем нашли комнату. Цена была немного выше, чем мы ожидали — 40 лари, но дефилировать в шебуршащих целлофановых обмотках по растекшемуся по сельским улицам навозу порядком надоело.

Когда дождь утих, мы пошли гулять по деревне. Незаметно вокруг нас образовалась коровья банда под предводительством Черного Теленка. Этот парень явно задавал миру слишком много вопросов. Он отнял у нас печенье, понюхал ботинки, пожевал штанину, потом переключился на собаку и облизал ее, вновь вернулся к печенью. Теленок жадно исследовал мир, не оставляя незамеченным ничего вокруг.

Он прикоснулся к моему лицу носом и громко втянул воздух горячими ноздрями. Он пах молоком и слежавшейся травой, а я, видимо, после трех дней дороги чуть-чуть похуже — больше меня теленок не нюхал.

Мы вернулись в гестхаус, и не успели достать из рюкзака скромный ужин, как коридор содрогнулся: “Это вы, ребята?”. Оказалось, мы случайно набрели на домик Гиви Кахиани — того дяденьки, который отправил нас по нелегальной тропе к несуществующему альпинистскому лагерю. Он выслушал историю о наших похождениях, то и дело удивленно вскидывая брови. В свою очередь, он рассказал, что жил в Брянске 25 лет. Почти все грузины, которых я встречала, жили в Брянске. Неужели у нас настолько сильное грузинское комьюнити?

“Чего вы тут сидите, пойдемте есть” — вдруг предложил он, и не дожидаясь ответа помчался на кухню. Мы замешкались — ведь от полного пансиона я отказалась, так как денег у нас было немного. Но его раскатистый бас уже доносился с первого этажа: “Ну что ж вы не идете? Сейчас на стол накрою!”. В животе сладко заурчало. Как есть — я босиком, Пол — в смешных подштанниках арахисового цвета, мы спустились в гостиную. Она была пуста, и лишь горячие хачапури аппетитно дымились на тарелке. Уже не в первый раз грузинская семья угощала нас ужином, не присоединившись к столу. Гиви лишь раз вихрем ворвался в комнату и притащил ведро домашнего мацони (что-то вроде сметаны). Больше мы его не видели.

Дома, читая книгу «Внизу — Сванетия» Александра Кузнецова, я нашла любопытное замечание: «Когда я впервые гостил в Верхней Сванетии у Иосифа Кахиани в его родном селении Жабеши, самом верхнем по ущелью Мульхуры, я не смог вынести столь многочисленных визитов. Решив сбежать с ружьем в лес, я на рассвете оделся и прокрался на веранду…». Интересно, не дом ли это того альпиниста?

День 4. «Надевай тапки — и побежали»

Жабеши — Адиши, 11 км

Яркое солнце с утра щекотало ресницы. Мы вышли в сад, заварили кофе на горелке. Вдруг перед нами возникла жена Гиви и ласково сказала: “Пойдемте завтракать. Я угощаю”. Ее лицо изменилось. Вчера, когда мы пришли к ней под дождем, она не хотела нас принимать, и сдалась только после уговоров. Сегодня передо мной стояла женщина с невероятным внутренним светом. Потом я поняла, что в ее глазах была радость отдавать, радость делиться. Это чувство накрывает эйфорией по силе схожему только с влюбленностью. А может, это и есть она — влюбленность в жизнь, во всех людей сразу.

Завтрак был еще обильнее и вкуснее, чем ужин. Женщина категорически отказалась брать деньги за полный пансион, лишь таинственно улыбаясь. Она сдержанно попрощалась с нами, и мы пошли через поле колючек дальше — в Адиши. Ее сияющее лицо еще долго стояло у меня перед глазами.

Она вдохнула в меня силы, и 900-метровый подъем в гору я пролетела, даже не запыхавшись. По обеим сторонам тропы росли кусты черники с пухлыми, наливными ягодами. Пальцы и язык быстро окрасились в красный, но остановиться было не в моих силах. Никогда не ела такой вкусной черники! “Медведи обожают чернику” — выдал Пол. Я нервно усмехнулась.

Мы разбили лагерь в поле за Адиши, у разрушенной сванской башни. Ужин получился на славу. Пол положил над огнем плоские камни, которые сваны используют в своих кухнях. Мы поджарили на них хлеб с сыром, запекли в фольге перцы с сыром и рисом, и сварили вкусный чай с лимоном. Дым от костра поднимался так высоко, что привлек внимание местных. Молодые джигиты прискакали на конях проверить, не горит ли трава, но со смехом развернулись, увидев нас.

Вскоре стемнело, но ненадолго. Из-за гор показалась гигантская луна. В такие моменты понимаешь, почему древние люди поклонялись Луне — на нее нельзя было взглянуть без почтения. Мистические тени разбежались по полю. Когда она скрылась за тучами, на небе отчетливо прорисовывались Сатурн и Юпитер.

Это была самая холодная ночь. Туман спустился к реке, и я мерзла даже в зимнем спальнике. Луна пронзила палатку, как рентгеном, то просвечивая каждый уголок, то резко накатывая очередной волной непроглядной тьмы. Спустя некоторое время я смогла заснуть.

Я открыла глаза, когда над долиной забрезжил рассвет. Я уютнее завернулась в спальник, зарывшись в него холодным носом. Снаружи палатки опять кто-то жевал. «Чу» — раздраженно постучал по стенке палатки Пол. Мы устали, и не хотели воевать с настырными коровами. Краем глаза я заметила какую-то странную тень, похожую на свинью-переростка. Большая башка начала нюхать мою голову, вплотную прижавшись к нашему хиленькому домику. «Да чу тебя, безмозглая скотина!» — я недовольно откатилась в сторону. Башка хрипло зарычала…

Секунды растянулись в часы. Как в замедленной съемке, мы с Полом синхронно сели. К горлу подступил комок. «Bear» — упавшим голосом прошептал Пол, но мы не сдвинулись с места. Я только что дала по морде медведю, и не понятно, почему он до сих пор не дал мне сдачи.

«Надевай тапки, и побежали» — скомандовал Пол. Он весь превратился в слух, и начал медленно расстегивать вход в палатку. Это ужасное чувство из ночных кошмаров, когда твое тело превращается в тряпку, и ты не можешь пошевелить ногами. В голову не пришло ничего умнее, чем спросить: «А штаны?». «Штаны тоже» — бросил он.

Его ответ погрузил меня в фрустрацию. С одной стороны, бежать по сванской деревне с голой жопой значило обречь себя на вечный позор, с другой — разве стоит думать о таких мелочах, когда на кону стоит твоя жизнь? Я почему-то обиделась, но ни штанов, ни тапок окоченевшими руками натянуть не смогла. Обычно я быстро реагирую на адреналинистые ситуации, но в этот раз мозг категорически отказался принимать решение. Пол с ножом наперевес начал вылезать из палатки, я — в панике выпутываться из штанины. Башка зарычала…. «Чу, твою мать! Пошел прочь!». Я выдохнула. Побег от медведя отменяется.

Вы когда-нибудь встречали рычащего быка?

День 5. Ночь у ледника

Адиши — ледник, 5 км

Сванские деревни примыкают друг к другу, образуя одну общину. Только Адиши стоит в полном одиночестве у подножия Тетнульда. Там мы были облаяны линяющей визгливой собакой, и чуть не получили под зад козлом с шикарной бородой и закрученными рогами, будто сошедшего с обложки Vogue. Он возлежал на банальных коровьих лепешках, но как он на них лежал! Как король, седовласый властитель деревни! Как и положено королю, козел был отважен и принимал решения незамедлительно. Он встал, грозно тряхнул головой, и я уже скользила, оседлав волну из навоза, на другую сторону села.

Там мы нашли кафе “Тетнульд”. Кроме этого кафе, в принципе, в деревне ничего и не нет. Два-три дома переоборудованы в гестхаусы, а остальные стоят в руинах. В 1987 году Сванетия сильно пострадала от лавин из-за обильного снегопада, и многие села были разрушены. Теперь Адиши обитаемо только летом, а зимой жители уезжают в город.  “Вокруг света” писали о тех лавинах.

Кафе было закрыто, но хозяин задумчиво курил на крыльце. “Заходите, кофе вам налью” — пригласил он вдруг нас. Он выглядел грустным. “Коронавирус — это обман, не верю я в него. Лето на исходе, а туристов так и нет” — цокнул он, закурил вторую сигарету, и отвернулся. Мы молча выпили кофе, любуясь рекой.

“Сколько с нас?” — спросила я, когда мы собрались уходить. “Нисколько. Это я так” — немного запинаясь, улыбнулся он. Его глаза светились уже знакомым светом. Мы поблагодарили его, и вернулись в лагерь, предусмотрительно обойдя стороной козла. Впереди был переход к леднику Адиши, самому красивому на пути из Местии в Ушгули.

До ледника Адиши от деревни рукой подать. Но без туристов тропы заросли травой по шею, а удобное место для перехода реки вброд размыло еще весной. Лагерь мы разбили на небольшом лесистом пятачке у ледника. Оводы ужасно досаждали, но место было живописное и уходить не хотелось.

Без рюкзаков бегать веселее. Мы решили проложить собственную дорогу к леднику. Увы, мы петляли несколько часов и добрались на закате лишь к небольшой проплешине в лесу на вершине хребта, с которой открывался вид на ледопад.

От полянки можно было бы скатиться кубарем прямо на лед, но время поджимало. Обратно мы шли в сумерках, придерживаясь каменной реки — по ней шагать было легче, чем прорубать дорогу в траве, тем более, что последняя кишела пауками и глубокими ручьями.

Ночью оводы утихли. Пол развел огромный костер, который по-домашнему потрескивал у палатки, смешиваясь с размеренным рокотом реки. Искры взлетали до неба. Где-то далеко откалывались от ледника большие глыбы льда, раздаваясь в долине гулким, протяжным эхом. Было слышно, как река ворочает камни.

День 6-7. Брод реки и чача с халдейцами

Ледник Адиши — Халде, 9 км

Ледник Адиши, пожалуй — самое невероятное место для кемпинга на всем маршруте из Местии в Ушгули. Безоблачное утро обнажило снежные склоны Тетнульда. Какая благодать — варить свежий утром кофе на горелке, в полном одиночестве посреди величественных гор, ичувствовать, как с каждым вдохом целебного горного воздуха становишься чище и лучше.

«Почему люди любят дикие места? Пустыня, однообразный океан, нетронутые снежные равнины севера, все безлюдные просторы, как бы они ни были унылы, – единственные места на земле, где обитает свобода».

Рокуэлл Кент

Переход реки Адишчалы

Единственного туриста, которого мы встретили на всем пути из Местии в Ушгули, утром перевез на другой берег на лошади местный сван. Стоит такой сервис 20 лари (7$). Мы решили, что это не спортивно, и отправились искать другой брод. В помеченном флажком месте вода доходила коню до самой шеи. Я приготовилась снова плавать в ледяной воде, как когда-то в Патагонии. 

Пол пошел первым. Пара секунд — и не чувствуешь ног. Мы перебежали по камням до середины реки, высоко поднимая пятки, чтобы хоть на секунду унять боль от холода. В самой узкой части реки вода достигала пояса. Течение сбивало с ног, но к счастью камни под ногами были не скользкие — и вскоре я выползла на берег.

Река взбодрила лучше кофе. Вода уже не казалась такой холодной, и мы еще час купались в ледниковой реке, нарочно оттягивая неизбежный и очень утомительный подъем в гору.

Планы изменились

Следующие два часа мы старательно пыхтели в горку, оглядываясь сногсшибательную панораму Адиши и заснеженный кончик Тетнульда. С другой стороны возвышалась красавица-Ушба. С хребта Чхундери открывается панорама на ледники Адиши и Зарешо-Халде.

До смотровой площадки мы прогулялись без рюкзаков. Это самый красивый участок похода, и, как и все стоящее, дается не просто — сюда нельзя приехать на машине, как в Ушгули или Местию.

В планах была ночевка у ледника Халде, а на следующее утро — уйти через перевал Каретта в Ушгули. Но предполагаемое место стоянки заросло жгучей крапивой выше человеческого роста. К тому времени мы порядком устали прокладывать тропу через двухметровые заросли, где с прошлого года не ступала нога человека. Пандемия преобразила этот популярный, натоптанный маршрут в непроходимые джунгли, и я ни раз пожалела, что у меня нет с собой мачете. 

Не лучше выглядел и сам перевал. Я сверилась с картой. “Тропа”, если этот термин вообще применим к данному ландшафту, перла через горный хребет напролом, сквозь зеленое море крапивы, шальную реку, а затем — в гору под углом 45 градусов. Я долго всматривалась в склон. Сыпучие камни, грязь — лезть через такое можно только на карачках. Конечно, перевал Каретта не настолько ужасен. Где-то там, у подножия Шхары, есть красивое озеро Намкуани. Но воображение всячески пыталось откупиться от мучительного перехода.

На тропе стоял указатель. Его нос был повернут в сторону Ипрали, где туристов ждет цивилизация и трасса до села Ушгули. «Домашнее мороженое» — как бы флиртуя с нами, подмигнул стикер на столбе. Как тут устоишь?

Заброшенное село Халде на пути из Местии в Ушгули

На закате мы добрались до каких-то разрушенных домов. То была деревня Халде — единственная сванская деревня без башен. У единственного целого дома сидели двое мужчин — единственные обитатели этого странного места. Толстый сван тут же пригласил нас в гости. Он предложил поставить палатку на втором этаже его дома, а потом и вовсе дал комнату. “Живите, все бесплатно” — скромно сказал он. Его брат уже накрывал на стол. Как и везде, это были помидоры, огурцы, хлеб и чача. В бумажную салфетку бережно была завернута сванская соль. “Домашняя!” — похвастался худой сван.

Дом, где мы остановились, братья восстановили из руин. В углу зияла черной пастью старая печка с трубой, стены были увешаны заплатками. Сван махнул рукой на соседние руины: “Этот тоже будем восстанавливать, в старом стиле — как наши деды строили”. Претендент на реставрацию выглядел невзрачно: остатки стен не более метра высотой из плоских камней, установленных друг на друга без раствора. 

В 1875 года Халде стало центром восстания сванов против Российской империи. 19 семей отказались платить налоги. Они поклялись на иконе Шалиани в Лагурке, самой почитаемой иконе Сванетии, что будут биться против России до последней капли крови. В августе 1876 в деревню прибыло русское войско императора Александра II. Сваны спрятались в 11 башнях, но старинные укрепления не выдержали мощи пушечных ядер. Выживших мятежников арестовали, 55 переселили в Россию, но некоторым удалось скрыться в горах. Император запретил проживать в деревне.

Сейчас в Халде живет только одна семья. По их словам, их родственники приехали из сибирской деревни Халдейки на родную землю. Они восстанавливают деревню, и даже подумывают построить новую башню. Мужчины держат гостиницу, и проводят лето в Сванетии, а зиму — в Рустави. 30 августа в Халде съезжаются люди со всей Сванетии — на главный деревенский праздник.

Халдейцы много пьют. Ночные посиделки затянулись до утра, а Пол умудрился так опохмелиться утром, что проспал еще пол дня. Только под вечер следующего дня я насильно вытащила его в Ипрали, чтобы покинуть слишком гостеприимных сванов. В дорогу нам вручили большой пакет огурцов, помидоров, хлеба и яблок.

День 8. Ушгули — самая высокогорная община Европы

Ипрали -Ушгули, 11 км

Село Ипрали, как и Халде принадлежит общине Кала. Там есть две важные церкви: в Ипрари (11 века) и знаменитая Лагурка в деревне Хе. В последней хранится икона Шалиани, на которой сваны давали клятвы перед всей общиной. В Сванетии до сих пор действует общинный суд махшва, в который выбирают старейшин из самых уважаемых людей. Именно они решают, кто в горах прав, а кто виноват.

Как и все церкви Сванетии, храм в Ипрали был закрыт на замок.

Последний участок маршрута проходит вдоль автомобильной дороги из Местии в Ушгули. Единственная достопримечательность на пути — стена Дэва. Это каменная преграда через реку Ингури, которая прорвана в середине речным потоком. Место живописное, к тому же с ним связана легенда. Бог Дэв полюбил Ламарию, но та не отвечала взаимностью. Со злости он решил перегородить реку стеной и затопить долину. Но в дело вмешался под Джграг (он же святой Георгий). Он скинул с ледника шхара большой камень, который превратился в барана и пробил стену.

Дорога заняла всего два или три часа. Мы заселились в недорогую гостиницу, и отправились исследовать село. Ушгули долгое время было полностью оторвано от цивилизации. Оно и сейчас выглядит, как сотни лес назад: темные башни с окнами бойницами, каменные дома. Ушгульцев называли «племенем львов» за их бесстрашие.

Читай также: Высокогорная община Ушгули в Сванетии

День 9. Will you…?

Ледник Шхара, 20 км

Из села Жибиани открывается потрясающий вид на гору Шхара. Это самая высокая вершина Грузии — 5193 м. Именно туда мы и отправились славным, безоблачным утром 8 августа 2020 года. 

До ледника от деревни 10 км, шесть из которых можно проехать на машине. Нас тут же подобрал пограничник на джипе. На прощание он не забыл напомнить, что в Россию по леднику ходить запрещено. Это было очень странное замечание, так как Шхара — третья по высоте гора в Европе, и восхождение на нее относится, если не ошибаюсь, к шестой категории трудности. Я с розовым мини-рюкзачком, и Пол в дырявых конверсах на покорителей Шхары явно не смахивали.

Дорога к Шхаре мучительно однообразна. Оставляешь позади километры, но ледник никак не приближается. Этот визуальный обман убивает все мотивацию, и мы пару раз подумывали повернуть назад. Язык ледника спрятан за зарослями, и издалека кажется, что к нему не подойти.

В этот раз лень не смогла одержать победу. Ледник Шхара привел меня в восторг. Оказывается, к нему можно подойти близко и даже отколоть кусочек льда — чем энергично занималась пухлая тетенька все время, пока мы фотографировались. Я носилась вдоль его стен, взвизгивая от удовольствия — наконец-то я смогла потрогать ледник! Ледники я видела в путешествиях бесчисленное количество раз, но вот в Грузии, сколько ни старалась, подобраться близко ни к одному из них не смогла. Шхара стала той самой вишенкой на торте.

Около ледника торчит башенка из камней, где принято загадывать желание. Мечты девочек обычно крутятся вокруг мальчиков. Лично мои — о таких, с которыми можно вместе бояться медведей, жрать гречку из одной кастрюльки у теплого костра, спать у ледников в палатке и нырять с головой в поток приключений. 

Желания, загаданные в горах, обречены на исполнения. Доставка мечты у Шхары — молниеносная. В то же мгновение, когда мой камень возглавил вершину пирамиды, Пол опустился передо мной на колено и достал три кольца, купленные на Сухом мосту в Тбилиси за день до полного локдауна. Дальше были положенные ситуации “Will you marry me”, слезы, радость, и кто-то даже успел выхватить у нас телефон и сфотографировать сей значимый момент. На заднем плане — все та же тетка, остервенело долбящая камнем ледник. 

Мечта моя сбылась именно так, как рисовало мое воображение (и совсем не так, как себе представляют нормальные девочки). Я стояла у самой высокой горы Грузии, пыльная, в мешковатых штанах и дурацкой кепке с мексиканской предвыборной кампании. В мои седые 27 лет меня звал замуж мужчина, который утром оставил мне на завтрак лишнюю плитку дефицитного в горах шоколада. У меня на пальце красовались два кольца с уличной барахолки (третье мы торжественно спрятали в пирамидке). Почему их два — вопрос без ответа. Правила созданы, чтобы их нарушать:) 

В наше светлое будущее мы неслись автостопом по пыльным дорогам затерянного сванского села. Вечер обязывал к романтике, поэтому мы раздобыли единственную бутылку вина на селе и полезли в гору смотреть закат. Только в сказках принц увозит невесту на белом коне вечернюю зарю, а в реальности в семейное счастье надо хреначить по отвесной скале, балансируя на кончиках пальцев, зубами впиваясь в деревья.

Палатку поставили с видом на Ушгули и алое колесо уходящего солнца, которое созерцали с винишком и парой мух, под шумок прокравшихся в стакан. На ужин у нас была замечательная пустая гречка, сдобренная харчо — и в который раз я убедилась, что самый простой ужин в сто раз вкуснее, если разделить его в горах с правильным человеком.

Этой ночью, кажется, приходил медведь. Настоящий. На рассвете кто-то жевал в кустах с черникой, и ушел, услышав наши голоса. Коров на Сванском хребте, где мы ночевали, нет — от села далеко и коровьих следов на всем пути замечено не было.

Карантин в 5-звездочном отеле

На следующий день мы собирались подняться к озерам Латпари, но внутренний навигатор настаивал на возвращении в Местию. Мы поймали попутку, пообедали в ресторане и забрали вещи у Георгия, который за ними присматривал. Спустя час в Сванетии внезапно объявили карантин. Въезд и выезд из Местии и Ушгули был запрещен на 28 дней. Если бы мы остались в горах, нам пришлось бы выживать в селах без нормальных магазинов и с 30 лари наличкой. Банкомат есть только в Местии, но карточки тоже остались там.

Нам предложили на выбор: жить в Местии месяц и ждать открытия города (на полном локдауне, без выхода за пределы города и походов), либо пройти 14-дневный карантин и уехать. Пока мы думали, всех туристов раскидали по карантинным отелям. Нас отправили на карантин в Тбилиси.

Главное правило хитреца — молчать. Георгий заикнулся о том, что карантин платный, но цену не назвал. Пока нас перекидывали из автобуса в автобус, и сто раз неправильно записали фамилии, у нас появился шанс прошмыгнуть туда бесплатно. А это 5-звездочный отель, трехразовое питание в номер, бесплатный трансфер в столицу и отличный вай фай. Фрилансеры оценят. В 4 утра, на рецепшене отеля мы удивленно хлопали глазами — мол, денег нет. Кто-то на другом конце телефона не захотел посреди ночи с нами связываться, и разрешил жить for free. Бинго!